Александр Шпагин. КТО МЫ: В ПОИСКАХ МЕТАКОДА

Новая книга – своего рода духовное путешествие, отчасти документальный детектив. И с первой же статьи, написанной самим А.Коробко, нам задаются любопытные правила игры. Коробко в своем эссе, озаглавленном, как и сама книга «ДНК России», рассказывает о том, как однажды он решил узнать свое собственное ДНК на предмет генетического происхождения, выяснить, откуда его корни. И выяснил. Но тем далеко не ограничился – ибо сразу после этого пустился в самое что ни на есть настоящее путешествие в поисках, скажем так, собственной национальной идентичности, по местам, где жили его далекие предки. Весь этот путь и лег в основу его документального фильма «Кто я?». 
 И своей заглавной статьей сегодня он задает ключ движения вглубь новой книги, открывает ее внутреннюю сверхзадачу. А цель этой сверхзадачи – понять: что такое Россия? В чем суть ее ментальности, ее особости, ее оригинальности, ее самобытности, ее художественной и географической выразительности.

 Признаться, подобный разговор давно назрел, ибо только в последние годы мы начали возвращаться к самим себе подлинным. До этого в течение довольно долгого постперестроечного времени мы усиленно подделывались под Запад, мечтали им стать, силились по максимуму натянуть на себя его одежды. Тот путь пройден, и итоги его, в общем, оказались не самыми замечательными, ибо и национальную самоидентификацию мы утеряли, и Западом как таковым не стали – зато породили такие довольно уродливые явления (а точнее, не явления даже, а целые сознания), как хипстерство и либерализм. 
 Либерализм цвел, пахнул, старательно подрывал национальные основы и в итоге довел страну до Болотной. То-то было здорово, то-то хорошо. А хипстерство (и вся связанная с ним западо-американофилия) породили поколение Иванов, не помнящих родства. Сегодня я узнаю их в немалом количестве своих студентов – людей, вроде бы русских, но совершенно не знающих историю своей страны (она им была не интересна), да толком не понимающих и сути Запада, а лишь поверхностно усвоивших его внешние признаки – причем, исключительно современные и, если с чем мало-мальски и связанные, то только с культурой американского кинематографа. Причем, конечно же, кинематографа самого массового и самого расхожего – к более серьезному постижению подобное сознание не готово, ибо оно, как уже сказано, поверхностно по своей сути.

 Когда-то главным духовным и концептуальным стержнем его была нехитрая мысль: Надо валить. Отсюда надо валить. Всё. Точка.

 Потом вроде стало понятно, что и тут жить можно, и даже жить очень неплохо. Но почему-то колбасит. Ибо нет внутренней уверенности, нет той самой глубинной цели, сверхзадачи собственного существования. Собственно, цель одна – заработать бабло – а что дальше, непонятно. Нет, оно, конечно, можно и изучить свою культуру, свою историю, но опять-таки непонятно, зачем – ведь, если чего-то не знаешь, всегда можно заглянуть в википедию, там все написано. Да и вообще жизнь типа прекрасна – только вот малость колбасит почему-то. 
 Потому что НЕТ СОПРЯЖЕНИЯ СМЫСЛОВ.

 «Сопрягать надо, сопрягать!» - закричал Пьер Безухов в «Войне и мире», пройдя драматический личностный путь и уже во французском плену, едва ли не на пороге смерти, вдруг понял ту самую суть жизни, которую раньше никак не мог схватить, уловить, зацепить. 
 Чтобы дойти до столь вроде бы нехитрого, а на самом-то деле важнейшего, жизнеобразующего вывода, ему понадобилось преодолеть тяжелые душевные испытания, а потом и вовсе спуститься в Ад, в том числе и столкнуться лицом к лицу с Дьяволом – с самыми различными формами человеческой жестокости, - той, что возникает вроде и ниоткуда, вроде и виноватых-то нет. Но есть война, и она эту жестокость порождает, она творит в мире Зло.

 Неужели нужны столь страшные нравственные и психологические тернии, чтобы осознать необходимость Сопряжения, чтобы сформировать свое собственное, отличное от остальных сознание, чтобы в твоей душе, как в капле воды, соединились бы все смыслы бытия, чтобы Прошлое и Будущее в ней бы вели вечный диалог, чтобы Вечное и Сиюминутное беспрестанно отражалось бы друг в друге, открываясь разными гранями? 
 Для тех, кто мечтает о познании бытия – да. И потому я совершенно не исключаю, что трагедия сегодняшней Украины, где свершившаяся революция привела общество к краху, в итоге через какое-то время породит мощный культурный и интеллектуальный всплеск. Как это было у нас после революции 1917-го года.

 Но, увы, всплеск лишь для избранных. А большинство приведет к отуплению и моральной деградации.

 И, как ни крути, а постигать суть мироздания и сопрягать смыслы во время мира все же как-то лучше, чем во время войны.

 И книга «ДНК России» - именно ключ к подобному постижению. Золотой ключик, которым открывается волшебная дверца в прекрасную страну. И имя ей – Россия.

 В чем же «прекрасность» этой страны? В ее оригинальности. В ее непохожести на другие государства. Эта непохожесть таит в себе и достоинства и недостатки, но убери какие-то недостатки, сразу и достоинства исчезнут. Ибо всегда существует ментальный и метафизический комплекс, определяющий глубинное географическое и генетическое своеобразие каждого государства, а уж такого интересного, как Россия, - тем более. 
 Мы об этом часто задумывались в прошедшее недавнее время? Отражено ли национальное метафизическое своеобразие в произведениях искусства, культуры, публицистики последних лет (последних 26-ти постперестроечных лет!)? Ну так… наверно… А вообще-то толком ничего и не вспомнишь. 
 Необходима Матрица Постижения. И вот она перед нами – книга «ДНК России». Но это только первый шаг. Хотя вектор, безусловно, задан.

 Итак, мы снова открываем ее и видим, что от заглавной статьи, словно спектр лучей, расходятся в разные стороны самые различные исследования национальной идентичности. В основе их – постижение Первообразов, которые определяют лицо нашей страны. 
 Вот первообраз Дороги – ему посвящено блистательное и едва ли не лучшее в книге, вдохновенно-поэтическое эссе Ю.Курнешова, и счастливой мыслью создателей (точнее, создателя) книги было именно этой статьей начать свой путь – свою Дорогу в открывающееся нам знакомое и неведомое.

 Знакомое – ибо, куда России без без духовной матрицы Дороги? Тут сразу же и дураки с дорогами вспоминаются, и грязь родная, до боли знакомая пред глазами предстает, а с другой стороны и немало замечательного и великого вспоминается – куда ж русской культуре, русской поэзии без дорог? В них же воплощается наша российская меланхолия, наша задумчивость, наши «вагонные споры, когда больше нечего пить»… А что за ними? Да все тот же поиск себя, поиск смыслов, диалог с миром, с попутчиком, с самим собой…

Но тут и Неведомое возникает – ибо знаем ли мы историю русских дорог, ведаем ли, как они создавались, что являл собою образ Дороги на протяжение каждого отрезка русской истории, как изменялся он, как варьировался, как интерпретировался в различные эпохи и чем отличался от самого же себя на новом этапе движения времени?

 Я не случайно так остановился именно на этом эссе, ибо в нем тоже заложена Матрица. Матрица нашего движения по книге, матрица осмысления других эссе и матрица внутреннего диалога с ними. 
 Ибо далее нас ждет постижение образа Дома в российской культуре и истории – в статье публициста М.Джеффса, затем – в исследовании историка моды А.Васильева – воплотится осмысление образа русской женщины и череды его трансформаций внутри XIX и ХХ века. Затем мы взметнемся к вершинам Космоса и заново осознаем историю его освоения глазами журналиста К.Мактаггарта, а затем в публицистическом эссе Э.Хьюза с неожиданной стороны откроем для себя Матрицу российского Автомобиля…

 …Кстати, очень ценно, что ряд статей написан именно иностранцами, ибо «лицом к лицу» лицо, конечно, увидать можно, но лучше, когда явление осмысляется на дистанции определенного отстранения – так оно становится четче и объемнее – значит, возникает бОльшая глубина. 
 И тут книга вдруг открывается нам с очень человеческой, житейской стороны – вдруг философичность и публицистичность на время уступает место простым, душевным, в чем-то даже интимным рассказам иностранцев, навек полюбившим Россию и почувствовавшим себя неотъемлемой ее частью – можно даже сказать, зафанатевшим Россией. 
 Опять-таки счастливая идея! Ибо мы-то уж вросли в здешние реалии, а потому, как водится, часто раздражаемся здесь от чего-то плохого и мешающего нам жить, нежели ценим хорошее – к хорошему, знаете ли, как-то быстро привыкаешь. А для иностранцев какие-то крайне знакомые и обыденные вещи кажутся почти чудом – ибо там, у них на родине, ничего подобного нет. И тем большим чудом они кажутся, что извечно на Западе Россия – если не враг, то какой-то мутный и странный сосед, медведь какой-то непредсказуемый, от которого непонятно чего ожидать приходится. Так нас там «малюют», ибо никто никогда не отменял извечнейшей конкуренции, извечнейшей «холодной» войны за духовные и материальные приоритеты. И, честно сказать, мы эту холодную войну чаще всего на протяжение всей истории проигрывали – особенно, в благополучные эпохи российской государственности. Да, признаться, проигрываем и сейчас – как-то всегда не слишком уж сильно она нас заботила, и куда важнее для нас был контакт с миром, нежели воплощение его в образе врага. Конечно, иногда и мы несколько «ощериваемся» (как сейчас, например), что и не удивительно – не за нами тут «пальма первенства», мы скорее вынуждены огрызаться, охраняя от нападок свой Дом. Но чаще всего наоборот – мы аж камлаем на Запад, даже перебарщиваем с этим камланием.

 А там – вовсе не так. И потому сколь неожиданным оказывается для иностранцев то состояние, когда они вдруг открывают Россию как некое отдельное волшебное Явление, и влюбляются в нее! И происходит это именно потому, что страна наша поразительно своеобразна. 
 А вот страны Европы подобное национальное своеобразие неуклонно теряют, и особенно сей процесс начал прогрессировать в конце ХХ века, продолжается он и сейчас. Какой-то воистину безмерный либеральный «экуменизм» наблюдается, стираются грани меж государствами! И как же это, вроде бы, здорово, как отлично! – ни дать ни взять одна большая и дружная семья. А приглядишься – ничего хорошего и нет – ибо с исчезновением ментальной индивидуальности образуется интеллигентная Толпа с твердо предписанными правилами поведения и политического движения – причем, предписанными известно, кем. 
  Но толпа, состоящая из интеллигентных и мыслящих людей, по сути своей чудовищна, и именно потому, что ценность подлинно интеллигентного сознания как раз в особости, инаковости, самобытности – не следовании определенным, пусть и весьма культурным, нормативам, а, как ни странно, в тонком нарушении их – иными словами, в прокладывании новых путей для движения Духа, в постоянном непокое, неуспокоенности, в бесконечном творческом, даже онтологическом движении. 
 И как раз у нас сегодня это началось. Несмотря на то, что немало на таком пути возникает трений и тревог, несмотря на постоянные свары меж не слишком умными либералами и не слишком умными патриотами, мы наконец-то, кажется, осознали себя строителями собственной страны, собственного государства. Пройдя сквозь чудовищный «эксперимент» ХХ века, мы, окрепшие духом – Возвращаемся.

 И возвращаемся мы к ценностям русского демократического авторитаризма – наиболее убедительной, целостной и в то же время парадоксальной форме правления. Форме правления, существующей на тонкой грани баланса меж диалогом с обществом и умением его направить в нужную сторону, срежиссировать его.

 У режиссера тоталитарного, давящего свою труппу, не позволяющего проявить ей личностную оригинальность, самостийность, жестко навязывающего правила исполнения, ничего не получится. Как и у режиссера расхлябанного, дающего своим актерам полную свободу – такого они сами вскоре взненавидят и тогда уже выйдут из всяческого подчинения.

 Наилучшие правители ХХ века, будь то де Голль, Черчилль, Тэтчер, Рузвельт, Аденауэр были именно демократическими авторитаристами. Таким в итоге и ставят памятники – об остальных же лидерах никто и не помнит. Или же – недобрым словом поминают, особенно тоталитарщиков.

 Кажется, нам с нашим лидером на сегодняшний момент тоже повезло. После Александра III, внимательным образом слушавшего советы умнейшего государственного деятеля Победоносцева и сумевшего не только справиться с тяжелой государственной ситуацией, оставленной в наследство отцом, но и воплотить руководство государством без войн, с преумножением экономического благосостояния и расцветом культуры, мы снова возвращаемся во времена демократического авторитаризма, во времена истинной Социальной Режиссуры. 
 Финальные эссе в книге А.Коробко написаны о Путине, и написаны иностранцами. Они почти апологетичны и в устах наших публицистов выглядели бы излишне сервильно. Но написаны-то они иностранцами! – Д.Кьезой, С.Влаичем, П.К.Робертсом, К.ван Вулференом. И потому перед нами открытие подлинно нового взгляда.

 В подобном преломлении, в подобном аспекте, в подобной целостности это сознание еще не проявлялось. Здесь опять мы наблюдаем Знакомое в Незнакомом – и снова та же самая, заданная автором книги матрица открывает свои новые грани. Идет какой-то совершенно неизвестный доселе процесс улавливания новых смыслов, нового подхода к реальности.

 Запад начинает открывать нас. Мы открываем самих себя. Вечное и Сиюминутное, Прошлое и Настоящее, внешний мир и внутренний открывают себя друг в друге. Смыслы сопрягаются. 
 Матрица их постижения воплощена в ДНК этой книги.