Алекс Громов. Сталинские будни и праздники. 1922—1953

Простые радости и великие шедевры

Эта книга посвящена тому, как в первую половину советской эпохи переплетались между собой житейская повседневность и энтузиазм великих свершений. В позднее сталинское время искусство стало официальным и монолитным, оперативно реагируя на тренды и темы верховной власти. Но одновременно появилась и стала всё более популярной неофициальная культура, отчасти проявлявшаяся в анекдотах, листовках и прочей «продукции» незарегистрированных обществ в школах, вузах, на предприятиях. Эти общества обычно существовали недолго, арестовывались и осуждались, а их листовки, манифесты и неформальные уставы оказывались в архивах НКВД. Таким образом, наряду с формированием советской «сталинской» богемы искусств проходило формирование её отрицателей, нового поколения, ставшего явным и значимым в 1960-е годы. Сталинская культура 1930-х годов, в отличие от более поздней, было разнопланова, и рассчитана на удовлетворение потребностей не только «простых людей», но и номенклатуры, стремящейся к функциональной изысканности. «В сталинской культуре „священными“ считаются не только Красная площадь с Кремлем, где светится сталинское окошко, но и границы страны, которые тщетно пытается в советских фильмах и романах 1930-х годов преодолеть коварный враг, чтобы навредить СССР. Героями этих патриотических приключенческих картин („Джульбарс“, „На границе“, „На Дальнем Востоке“) стали доблестные пограничники, отважные и смышлёные собаки и безжалостные бандиты-диверсанты, оказывающиеся, несмотря на все свои навыки, таланты и умения, изгоями в советской стране».

Но со временем менялись и образы советской романтики, от бескомпромиссных персонажей, повсеместно борющихся с врагами, до последующих искателей научной истины и бравых производственников (производственниц), строящих заводы и дороги и при этом — находящих свою настоящую любовь. Если первые герои советской романтики были юными и молодыми, то среди более поздних нашлось место и зрелым. В самом начале советской власти, когда формировались у околовластных экспертов (и представителей власти) идеи о возникновении советского человека в рядах подрастающей молодёжи, то в следующие десятилетия немаловажное внимание стало уделяться и более старшим поколениям, среди которых оказались и прежде молодые участники Гражданской войны и последующих происходивших в стране преобразований, затрагивающих всё слои общества. И готовящих общество к будущему, обновлённому светлому грядущему.