Египет. Искусство для вечности

Всем известно, что Египет — страна пирамид. В глазах фараонов и их подданных пирамиды имели важное практическое значение. Фараон считался божественным существом, держателем высшей власти, и по окончании своей миссии на земле он должен был вернуться к богам, среди которых пребывал до рождения. Cогласно египтянам, тело нужно сохранить для продолжения жизни души в потустороннем мире. Во избежание порчи тела был найден изощренный способ его бальзамирования с плотным обертыванием ткаными бинтами. Именно для мумии фараона строилась пирамида; тело укладывали в каменный саркофаг и помещали в самом центре огромного сооружения. Стены погребальной камеры покрывались надписями, содержащими магические формулы и заклинания, дабы помочь фараону переправиться в мир иной.

Вначале такой заупокойный культ совершался только по отношению к фараону, но, со временем, высшие придворные сановники стали строить себе гробницы поменьше, которые располагались правильными рядами вокруг царской усыпальницы. Таким образом, все «приличные люди» того времени были вынуждены заблаговременно позаботиться о своей посмертной жизни. В дорогостоящих гробницах покоились мумии и каменные подобия, здесь обитала душа, принимая пожертвования пищей и питьем.

Искусствовед Эрнст Гомбрих в своей знаменитой книге The Story of Art (еще ее называют «Историей искусства для домохозяек»), попытался раскрыть секрет воздействия египетского искусства на современного зрителя. По Гомбриху, одно из египетских слов, обозначающих скульптора, буквально переводится как «тот, кто сохраняет жизнь». Египетского скульптора интересовало только существенное. Все второстепенные детали на портретах устранены. Именно эта сдержанная сосредоточенность на основных чертах человеческого лица оказывает столь сильное воздействие. Два начала — наблюдение натуры и правильность целого — столь уравновешены, что живые лица предстают в своей отрешенности от бытия, как бы погруженными в вечность.

Это сочетание геометрической правильности с острой наблюдательностью характерно для всего египетского искусства. Полнее всего оно проявляется в рельефах и росписях, декорирующих стены гробниц. Конечно, слово «декор» едва ли уместно по отношению к искусству, которое могли созерцать только души умерших. При первом знакомстве рельефы и росписи могут вызвать недоумение, ведь египтяне не пытались зарисовать натуру с какой-либо случайной точки зрения. Рисуя по памяти, они следовали строгим правилам, требовавшим четкости всех изобразительных элементов. Фактически, их метод ближе к картографии, чем к живописи. Хороший пример тому дает изображение сада с прудом.

Как видим, египтяне дают вид пруда сверху, а деревья изображаются фронтально. Птиц и плавающих в пруду рыб трудно распознать сверху, поэтому они нарисованы в профиль. На этом простом примере легко понять метод египтян. Тем же приемом обычно пользуются дети. Отличие состоит в том, что египтяне применяли свой метод с железной последовательностью. Каждый элемент должен быть представлен в наиболее узнаваемом ракурсе. Взглянув на следующее изображение, мы поймем, к какому результату приводила такая система в изображении человеческой фигуры. Формы головы лучше всего видны в профиль, так они и показаны. Но глаз мы всегда мысленно видим анфас. Соответственно, профиль лица дополняется изображением глаза анфас. То же самое с телом: верхняя его часть лучше воспринимается с фронтальной позиции, поскольку так видны сочленения рук с корпусом. Но кисти рук и ступни хорошо обрисовываются только при виде сбоку.

По-видимому, строгость формальных предписаний как-то связана с магическими функциями изображений. Привыкнув к изобразительному строю египетской живописи, мы начинаем относиться к ее условностям с тем же безразличием, что и к отсутствию цвета в фотографии.

Мы даже обнаруживаем значительные преимущества египетской системы. Здесь нет ничего случайного, ничего нельзя сдвинуть или поменять местами. Приступая к работе, египетский художник расчерчивал стену сеткой прямых линий и затем тщательно переносил на нее фигуры. Но геометрическая упорядоченность не мешала натуралистической точности. Внешний вид каждой рыбы, каждой птицы передан с такой правдивостью, что современные зоологи без труда определяют их виды.

Таким образом, любая скульптурная, живописная или архитектурная форма ложится точно на свое место, словно подчиняясь невидимому закону. Этот закон, управляющий всеми художественными созданиями народа, мы называем стилем. Трудно объяснить словами, что такое стиль, гораздо проще увидеть его. Единые нормы, пронизывающие все египетское искусство, наделяют каждое отдельное произведение чертами невозмутимой ясности и строгой выверенности форм.

Стиль Древнего Египта сформировался на основе кодекса законов, изучавшихся каждым художником с ранних лет. В скульптуре все сидящие фигуры держат руки на коленях; мужские тела окрашивались в более темный цвет, чем женские; облик каждого божества был предопределен. Каждый художник обязан был владеть искусством красивого письма, уметь отчетливо и аккуратно вырезать в камне не только изображения, но и иероглифические символы. На протяжении более чем трех тысячелетий египетское искусство менялось очень мало.

CФИНКС И ФАРАОНКИ

Однажды, охотившийся неподалеку от пирамид будущий Тутмос IV заснул под каким-то изваянием. Явившееся ему в пророческом сне существо, сложенное из частей тела животных и человека, пообещало принцу царский трон, если он расчистит сфинкса от песка. Тутмос исполнил эту просьбу и вскоре стал фараоном.

Скорее всего, именно он и был тем фараоном, который правил во времена пророка Моисея. Напомню хронологию событий (интересующихся отсылаю к библейской книге «Исход»). Когда Моисей требует отпустить свой народ из Египта, — «Let my people go!» — на него обрушивается вся мощь древней магии. Однако насланные рикошетом «язвы» (эпидемии и природные катастрофы) оказываются сильнее, и фараон вынужден даровать Израилю свободу. Через некоторое время, пожалев о своем решении, египетский царь бросается вдогонку. Авторы христианских богослужебных текстов активно использовали образ фараона для изображения напасти, грозившей ветхозаветной церкви, от чего ее избавил Всевышний. Вот, например, прекрасное песнопение канона в Субботу перед Пасхой. Первая песнь канона связана с переходом израильтян под руководством пророка Моисея через Красное море и гибели в этом море преследовавших египтян и фараона:

Волною морскою / скрывшаго древле / гонителя мучителя / под землею скрыша спасенных отроцы; / нo мы яко отроковицы, / Господеви поим, славно бо прославися.

Ничего непонятно? Переводим с «церковно-китайского»: Бога, покрывшего в древности волною морскою преследовавшего гонителя (т.е фараона), дети спасенных погребли под землею; но мы, как тогда юные девы (Исх. 15, 20-21), воспоем Господу, ибо Он торжественно прославился.

Т.е. сняв с креста, сейчас — в предпасхальную Субботу — хоронят Того, Кто потопил фараона в Красном море и вывел Моисея с народом Божиим. Тутмос IV, ринувшийся за народом Божиим в волны Красного моря, был поглощен ими и погиб со всем войском. На византийских миниатюрах рядом с этой сценой рисовали водных сирен, олицетворявших стихийные природные силы.

А на Руси распространилось предание о том, что египетское войско, застигнутое водой, превратилось в полулюдей-полурыб: «Люди фараоновы обратишася рыбами, у тех рыб главы человеческие, а туловища нет, токмо едина глава, а зубы и нос человечи; а где уши, тут перья, а где потылища [спины] — хвост тут, а не яст их никтоже. И кони и оружия обратишася рыбами, а на конских рыбах кожа толста на перст, ловят их и кожи в них снимают тело мечут, а в кожах переды и подошвы шьют; а воды те кожи не терпят, и в сухо носко, на год станут».

Некоторые поверья утверждали, что затонувшие вместе с отцом 12 дочерей египетского царя Фараона превратились в болезнетворных Сестер-лихорадок. Загадочных рыболюдей называли «фараонками». Образ получеловека-полурыбы (чаще всего — женщины) был очень популярен в поволжской «судовой рези» — деревянной корабельной резьбе.

Метаформоза, постигшая египетское войско, оказывается уже не первой казнью, насланной свыше на надменную элиту цивилизации — вспомним рассказ о библейских Исполинах. Существа, подобные фараонкам — это реликты дочеловеческого царства, находящиеся в конфронтации с миром современного человека.

«Бог при столпотворении вавилонском — прибегает к языку символов древнерусский источник — наказал народ, дерзнувший вникнуть в тайны величия его... главных из них, лишив образа и подобия своего, определил на вечные времена сторожить воды горы леса и прочее. Кто в момент наказания находился в доме стал домовым, кто в лесу — лешим».

Этот сюжет иногда всплывает и в современной литературе:

«...— Что здесь делаешь, старый монах? — спросила женщина.

— Я замуровал в этом гроте нимф, ими был заражен здешний край, — сказал монах, — а перед выходом из пещеры построил часовню — через нее они не посмеют бежать, ибо обнажены и по-своему боятся Бога. Я жду, пока они умрут от голода и холода, а когда это случится, мир Божий воцарится над полями.

— Но кто сказал тебе, что мир Божий не простирается на нимф, как на ланей и стада коз? — ответила юная женщина. — Разве тебе не известно, что, творя мир, Бог позабыл дать крылья некоторым ангелам и те упали на землю и поселились в лесах, где породили племя Нимф и Панов? А другие устроились на горе и стали олимпийскими богами. Не превозноси, словно язычники, творения в ущерб Творцу, но и не ополчайся на Его создания. И сердечно возблагодари Бога за то, что Он создал Диану и Аполлона.

— Мой дух не возносится столь высоко, — смиренно сказал монах. — Нимфы тревожат мою паству и подвергают опасности ее здоровье, за что я отвечаю перед Богом, и потому я буду преследовать их, если понадобится, до самого ада.

— И усердие зачтется тебе, честный монах, — с улыбкой сказала молодая женщина. — Но не ведом ли тебе способ примирить жизнь нимф и спасение твоих овец?..»

Маргерит Юрсенар. «Божья Матерь Ласточек»

---

РЕВОЛЮЦИЯ ИЗ АМАРНЫ

Вернемся в Египет. Внук Тутмоса IV фараон Аменхотеп IV порвал с обычаями, освященными многовековой традицией. Сведя запутанную структуру странновидных богов своего народа к единственному культу Атона, почитавшегося в образе многорукого солнца, Аменхотеп предвосхитил грядущую эру монотеизма. Себя он переименовал в Эхнатона, по имени почитаемого бога, и перебрался со своим двором подальше от жрецов прежних культов, в место, которое теперь называется Телль эль-Амарна.

Надо думать, что изображения, выполненные по его указаниям, потрясали тогдашних египтян своей новизной. В них не было ничего от торжественности и сурового достоинства, присущих портретам прежних фараонов. Вместо этого мы видим, как Эхнатон и его жена Нефертити ласкают детей под благословляющими лучами солнца. В ряде портретов Эхнатон представлен человеком с раскосыми глазами, утяжеленным подбородком, «женской» фигурой и проч. — возможно, он страдал специфическим заболеванием. Наиболее проницательные исследователи видят за этими деформациями определенную богословскую программу — ведь указанные черты распространяются на изображения семьи фараона, знати и чиновничества.

Наследником Эхнатона стал «тот самый» Тутанхамон, чья гробница с сокровищами была открыта в 1922 году.

Однако период открытости египетского искусства был недолог. Уже во времена Тутанхамона произошла реставрация прежних верований, и, как пишут в книжках по египетскому искусству, «окно во внешний мир вновь захлопнулось». Стиль, просуществовавший к этому времени уже более тысячи лет, оставался неизменным еще тысячелетие, и у египтян не возникало сомнения в его правильности. Большинство памятников египетского искусства в наших музеях относится именно к этому позднему периоду, равно как и почти все дошедшие до нас египетские сооружения — храмы и дворцы.

(По материалам исследований Эрнста Гомбриха «История искусства» М.,1998 и Романа Багдасарова «Творцы Священной истории» М., 2010)