До 4 сентября – «Упражнения» Дианы Мачулиной

«Упражнения» Дианы Мачулиной – формальные ритмические композиции из абстрактных объектов, не скульптуры, а реди-мейды, использующие реально существующие вещи – альпинистские зацепы для скалодромов. Разнообразие их форм рождается функциональностью – зацепы  повторяют те или иные типы естественных неровностей скал. Двойная симуляция – вещь в музее представляется объектом искусства, и та же вещь в жизни изображает природу.

Впрочем, альпинизм нельзя назвать только тренировкой мышц: он всегда был занятием героическим – человек покорял природу, познавал самого себя, в СССР популярность альпинизма в ранние годы была созвучна всему масштабному мышлению того времени,  в позднесоветское время альпинисты чувствовали, что единственная область свободы – ощущение силы своего тела в диких пространствах природы. Но теперь альпинизм перестал будоражить умы, и стал скорее родом молодежной субкультуры, одним из многих экстремальных способов получения адреналина. Или же способом заработка – альпинизмом промышленным, когда рисковые парни, которым нечего терять, моют снаружи окна небоскребов, чтобы тем, кто сидит  в стеклянных офисах, было виднее, как высоко они взобрались по карьерной лестнице.

Возможно, альпинизм, как и космонавтика, потеряли свой героизм, потому что в наше время ориентиры потеряны. Идея вертикали стала сомнительной – одно дело, когда ты ее покоряешь, и совсем неприятное ощущение, когда ее ставят на тебя. Раньше лезли на гору, и впереди была вершина, а теперь лазят по скалодрому, и впереди — потолок. Не осталось больших идей, и после падения одной из главных вертикалей ХХ века, Берлинской стены, каждая из сторон, как коммунистическая, так и капиталистическая, постепенно обнаружила на противоположной стороне таких же растерянных людей.

Один из главных моментов в «Упражнениях» Дианы Мачулиной – то, что система координат опрокинута. Зацепы выстраиваются в горизонтальный ряд, и лезть по ним некуда – можно только созерцать. Большая стена похожа на настоящий скалодром, но у зацепов есть четкая система прикрепления к стене – здесь же они расположены «вверх ногами» и тот, кто пожелал бы пройти это  упражнение,  должен был бы ползти вниз головой, отменив законы земного притяжения.  Композиция на полу повторяет реальный участок пути на скалодроме, но по нему можно только проползти. Ему отвечает тренировочная доска альпиниста на потолке – она также повешена вне правил, и вне доступа, и превращается в декоративный элемент вроде лепной розетки, из центра которой должна свисать люстра.

Искусственные камни в пространстве для искусства проявляют всю абсурдность стараний, с которыми люди добиваются высшего положения в современном мире, иногда даже не понимая, что их цели им не принадлежат. Эти действия – не покорение вершины, а скорее напоминают рутину будней Сизифа. Для Камю в его «Эссе об абсурде» Сизиф важнее всего в тот момент, когда он смотрит на камень, скатившийся с горы, и осознает, что его придется поднимать вновь: «Сизиф интересует меня во время этой паузы. Его изможденное лицо едва отличимо от камня!» А у камня появляется лицо, дружеское лицо. В тот момент, когда работа перестает быть наказанием от богов, а становится собственным решением человека, когда он понимает, что главное – не себя вознести на вершину, но свой труд – человек становится свободен. Впрочем, пока труд абсурден, остается лишь «пауза», важность которой Камю подчеркнул – созерцание камней в попытке обрести ориентиры.