МЫ ВНЕ ПОЛИТИКИ!

Альманах «Фамильные ценности» — абсолютно оригинальное и уникальное российское интернет-издание, не имеющее аналогов: все темы, поднятые в альманахе, рассматриваются через призму фамильных ценностей.

«Фамильные ценности» информируют о ярких, интересных, достойных внимания феноменах культуры и искусства, которые могут претендовать на место в истории.

«Фамильные ценности» обновляются ежедневно.

radbell@yandex.ru

Как отличить подлинник от подделки

Как отличить подлинник от подделки

Федор Пирвиц, специально для «Фамильных Ценностей», Санкт-Петербург

Фальшаки и подделки

Коллекционирование — это не только любовь к искусству, но и бизнес: антиквариат является одним из лучших способов вложения капитала. В наши дни, как, наверное, и 2000 лет назад, лучшие предметы искусства продаются и покупаются исключительно «по знакомству», ибо велика возможность напороться на подделку.

По свидетельству ряда специалистов, в числе которых и музейные эксперты, «подозрительные» вещи составляют свыше 90 процентов от всего представленного на российском рынке «антиков». В Турции, Египте или Италии производство «фальшаков» поставлено почти на промышленный поток, что в России практически нерентабельно в отсутствие массового интереса к антиквариату. В то же время, российская история подделок не менее блистательна, чем западноевропейская.

Питер Брейгель, «Сельский праздник». Картина продана за 4.4 млн фунтов на аукционе «Сотбис». Композиция, вплоть до мельчайших деталей, цитирует другие картины Брейгеля. Технологическая экспертиза не была предоставлена ряду дилеров для ознакомления, что крайне подозрительно. Скорее всего, подделка («фуфло», как выражаются эксперты)

ВАН МЕЕГЕРЕН, КОРОЛЬ ФАЛЬШАКОВ

Самым известным мастером подделок считается Хан ван Меегерен (1889-1947). Он регулярно продавал фальшаки собственного производства нацистским бонзам. После войны, Меегерену грозила виселица за распродажу шедевров Вермеера. Ему пришлось сознаться, что «шедевры» писал он сам. Меегкрену не поверили, но, в присутствии нескольких судебных и музейных экспертов, он написал вариант представленной на фото работы.

До конца срока Меегерену дожить не дали, умер он меньше чем через год после суда. После его скоропостижной смерти, в антикварных кругах ходили разговоры об отравлении. Причиной тому могло служить нежелание многих коллекционеров, чтобы мастер озвучил полный список своих подделок. Искусствовед Кирилл Алексеев (Гос. Третьяковская галерея) недоумевает: «Я всегда удивлялся причинам, которые побудили экспертов признать эти работы за Вермеером. Качество-то, прямо скажем, не ахти какое». Настоящими королями подделок следует признать не какого-то Меегерена, а наших русских иконописцев-старообрядцев.

ПОДДЕЛЬНЫЕ ИКОНЫ

В императорской России ценителями старинных икон были богатые собиратели-старообряцы. Велик спрос — велики и цены. Следовательно, велик соблазн у фальсификаторов. Вот и процветало искусство подделывания икон. Правда, стоит отметить, что в старину над иконами так не тряслись, как сейчас в музеях. Обветшавший образ просто записывали сверху новой краской, иногда даже смывая предыдущий слой. Это было в порядке вещей. В итоге, часто можно было встретить икону с живописью XIX в. на доске времен Ивана Грозного. Грань между копией и оригиналом стиралась...

Изготовление таких «старинных» икон в иконописных промысловых центрах (Мстера, Холуй) было поставлено на широкую ногу. У лучших старинщиков Мстеры даже специально заказывали подделки «под строгановское», «новгородское», «греческое» письмо. Такие иконы, откровенно называемые на ярлыках «Подделок под новгородское письмо Нестера Климова, Москва, 1862 г.», были не подделками в смысле неподлинности, фальши, и даже не стилизациями. «Подделаться» значило максимально приблизиться к древнему образцу, проникнуться, пропитаться его духом настолько, что результат оказывался аутентичным подлиннику; икона московского иконописца XIX в. полностью растворяла себя с произведениями его предшественников, живших на несколько столетий раньше.

Существование подобных икон является проблемой для современных музейщиков: непонятно, как датировать образ — по доске или времени последнего красочного слоя? А если слоев много?

Икона современного иконописца на старинной выгнутой доске. Несмотря на уверения автора в «новодельности», российская таможня считает такие предметы «культурным достоянием», ведь доска изготовлена до 1945 г.

После Революции, коллекции многих старообрядцев были отобраны государством и оказались в Третьяковской галерее. Некоторые «сомнительные» образцы были пропечатаны в каталоге музея 1963 г. как оригинальные, древнерусские.

СОЛДАТЕНКОВСКИЙ «СПАС»

До 1918 г. в среде знатоков, как одно из самых достоверных произведений великого иконописца Андрея Рублева, была известна икона «Спас» из собрания К.Т. Солдатенкова. Знаменитый художник и реставратор Игорь Грабарь утверждал, что это «единственная икона, не противоречащая нашему сегодняшнему представлению о Рублеве». Между тем, «легенда» у этого образа была весьма сомнительна: будто бы знаменитый старообрядческий коллекционер, Козьма Терентьевич Солдатенков (1818–1901) приобрел его у некоего «огородника», который выкрал икону, подменив ее на копию, при ремонте собора Саввино-Сторожевского монастыря.

Кузьма Терентьич был меценат, магнат и пижон: вот он на летней даче, в элегантном сюртуке и в шляпе с широкими полями.

Солдатенков, человек верующий, не выставлял свои иконы напоказ и не размещал их среди картин. Они находились в домашней старообрядческой моленной солдатенковского особняка на Мясницкой. В сумраке моленной, «рублевской» иконе было отведено самое почетное место, откуда после 1917 г. она была вывезена наследниками в Прагу. Там ее отреставрировали, попробовали продать, но неудачно, и в 1951 г. икона поступила из иностранного отдела АН СССР в Третьяковку, где была осмотрена известным реставратором Иваном Андреевичем Барановым (из холуйских иконописцев). В 1957 г. ее обследовала в рентгенолог Мильда Виктурина. В каретном сарае Третьяковки располагалась лаборатория реставрации и консервации, и там развернулись долгие дебаты об авторстве иконы, пока Баранов наконец не признался: «да мой это „Спас“, мой! Я таких полным-полно написал...».

По сообщению археолога Олега Ульянова, дерево старилось так: «Баранов опускал досочку в холодный мясной бульон и сутки морил. А когда вынимал, отличить ее от старинной было практически невозможно. Потом он снимал с древних икон, не поддающихся реставрации, ткань — уже ветошь, — наклеивал ее на свою выморенную в бульоне доску и писал по ней темперой лики святых. Кстати, фальшаки для прикрытия вывозились из СССР в составе международных выставок, где они были перемешаны среди оригиналов и копий. Именно тогда, на антикварный рынок Америки и попало из России большинство фальшаков».

Кто же создавал в СССР списки икон для иностранцев?

Продолжение следует...

11 марта 2013 г.
Комментарии