Сикстинская капелла пострадала от «евроремонта»?

Федор Пирвиц для Альманаха «Фамильные Ценности»

Сикстинская капелла — жемчужина Ватиканских музеев, ее расписанный потолок работы Микеланджело Буонаротти является общепризнанными мировым шедевром и предметом восхищения специалистов, художников и любителей искусства вот уже более 500 лет.

Капелла находится у Собора Святого Петра, ее построил папа Сикст IV, работы были завершены около 1481 года. Роспись стен выполнили несколько художников итальянского Возрождения, наиболее ценимых в Италии конца XV века. В дальнейшем внутренний декор был дополнен: росписью потолка (Микеланджело, 1508 — 1512) и — картиной Страшного Суда (тоже Микеланджело, закончена в 1541). Сикстинская капелла является домовой капеллой римского Папы, который регулярно совершает в ней мессы.

При входе в Ватиканские музеи везде видны указатели «CAPELLA SISTINA». Поневоле вспоминаются строки: «из зала в зал переходя, здесь движется народ», и народ в Ватиканских музеях движется именно в сторону Сикстинской капеллы, игнорируя отделы с античными древностями, византийскими драгоценностями и дежурно пробегая залы со страхолюдным современным религиозным искусством. Даже Станцы Рафаэля не могут поспорить с ней в популярности.

В самой капелле всегда очень людно и шумно (как в метро!), поэтому время от времени включается автоматическое «шиканье» и туристический гвалт на секунду затихает. Люди стоят, задрав головы, некоторые пытаются лечь на пол — так можно дольше рассмотреть уникальное творение Микеланджело. Когда я, впервые, с трепетом входил в капеллу, то представлял, что это будет одно из самых ярких впечатлений моей жизни... Капеллу тогда открыли после многолетней кропотливой реставрации, и я ожидал Чуда. Вместо этого меня постигло некоторое разочарование — фрески пятисотлетней давности выглядели чересчур ярко, в них появилась даже какая-то мультяшность и то, что реставраторы называют словом «новодел». Конечно, роспись была и остается великим произведением искусства, но итальянские спецы чего-то «нахимичили», подумал я.

Фрески капеллы, в особенности потолок Микеланджело, несколько раз подвергались реставрации, самая последняя из которых продлилась аж 14 лет и закончилась в 1994 году. В ходе реставрации результаты тщательно фиксировались, поэтому сейчас у нас есть возможность сравнить результаты «до» и «после» расчистки росписей. Перед началом работ были проведены кропотливые исследования и разработана концепция очистки, консервации и восстановления фресок. В итоге древние росписи были постепенно расчищены от грязи, копоти, воска и пыли, укреплена штукатурка и красочный слой, утраченные фрагменты стенописи были корректно подкрашены акварелью, заделаны трещины.

Реставрация или консервация?

Объявление о реставрации Сикстинской капеллы вызвало шквал вопросов и возражений историков искусства во всём мире. Все дело в том, что любая реставрация, в отличие от консервации, подвергает произведение искусства риску. Консервация же способствует сохранению работы в её нынешнем состоянии и предотвращению её дальнейшего разрушения. Ведущие американские художники (Энди Уорхол, Роберт Раушенберг и др.) обратились с просьбой к папе Иоанну Павлу II приостановить реставрацию капеллы, а также «Тайной вечери» Леонардо да Винчи. Они не были услышаны, ведь сам папа был в восторге от результатов расчистки фресок. Известно его высказывание: «Было бы трудно найти более наглядный комментарий к библейским образам, чем Сикстинская капелла, полным великолепием которой мы можем сегодня наслаждаться благодаря закончившейся реставрации. Нашу радость разделяют верующие во всём мире, которые ценят это место не только из-за шедевров, которые оно содержит, но и за роль, которую оно играет в жизни Церкви.» [Проповедь от 11.12.1999]

Но далеко не все были в таком же восторге от результатов реставрации. Основную причину для беспокойства выразил Эндрю Уордсуорт из газеты The Independent (Лондон): «Похоже, мало сомнений остаётся в том, что потолок Сикстинской капеллы был частично написан а секко (то есть, по сухой штукатурке), но реставраторы, тем не менее, решили, что радикальная очистка необходима, учитывая количество накопившейся грязи (в частности, от свечного дыма). В результате, потолок теперь имеет странно размытый вид, с красивой, но безвкусной окраской — эффект, совершенно непохожий на интенсивно чувственные скульптуры Микеланджело».

Причина разногласий лежит в разном понимании технического процесса изготовления росписи. Ватиканские реставраторы посчитали, что Микеланджело работал только в технике чистой фрески, и не притрагивался к работе после высыхания поверхности. Этот вывод позволил им с чистой совестью смыть все верхние слои, объявив их «грязью и копотью». Критики же реставрации уверены, что мастер возвращался к фрескам и дописывал их «по сухому», чтобы сгладить чересчур яркие цвета и добавить четкие контуры по местам.

Хотелось бы упомянуть еще один фактор, который, возможно, не принимают во внимание критики реставрации: в древности росписи не подсвечивались софитами снизу, Микеланджело рассчитывал на натуральный свет из окон и свечей. Те яркие цвета, которые сейчас «лупят» по глазам, глушились сумраком капеллы. Похожий эффект наблюдался и в наших, древнерусских храмах, с их узкими окнами-бойницами и «стеклопакетами» из мутной слюды.

Чудеса коммерческой реставрации

Ведущий в России специалист по искусству Возрождения, Виктор Николаевич Гращенков высказывался по поводу последней реставрации вполне определенно: «Мы не хотели бы присоединиться к хору славословий по поводу этой „реставрации века“, которая финансировалась могущественной корпорацией Оливетти. Со страхом думаешь о том, что произойдет с фресками флорентийских и умбрийских мастеров XV века, украшающими стены Сикстинской капеллы. В 1965-1974 годах они были подвергнуты щадящей и вместе с тем хорошей реставрации. Совсем недавно начата компания по их „поновлению“. Можно опасаться, что она будет радикальной и беспощадной по отношению к старой живописи... Главный критик нынешней реставрации Джеймс Бек считает, что слой клея, частично покрывавший поверхность росписи, был основой тех поправок „по-сухому“, которые делал сам Микеланджело. Современные реставраторы растворяли этот клей довольно агрессивным водным раствором, накладываемым на клеевую поверхность фресок на три минуты. После полной ликвидации клея смывались старые записи и старая грязь. Но вместе с ними неизбежно, частично или полностью, исчезали еще остававшиеся авторские поправки, нанесенные „по-сухому“. Утверждение о том, что вся роспись на 90-100% выполнена в технике чистой фрески, не выдерживает серьезной критики....Живопись предстает перед нами обнаженной, лишенной своего первоначального покрова. Эта проблема „покрова“, который у итальянских авторов с давних времен назывался velatura, представляется нам чрезвычайно важной для правильного суждения о живописи старых мастеров...».

Нам остается прислушаться к проницательным замечаниям российского исследователя и добавить, что старые мастера широко использовали в своей работе цветные лаки (правда, для станковой живописи, а не для стенописей), часто наперед «просчитывая» колорит, недавние открытия реставраторов Русского Музея в отношении древнерусских икон также свидетельствуют о применении цветных лаков.
Не следует забывать и о том, что консервация произведения искусства сохраняет его гораздо надежнее, чем реставрация, ведь после удаления с поверхности фресок слоёв свечного воска, лака и животного клея они оказываются подвержены угрозам, которых предыдущие реставраторы предвидеть не могли: автомобильные выхлопы, а также ежедневные толпы туристов, приносящие с собой тепло, влажность, пыль и бактерии. Очищенные поверхности штукатурки оказались более подвержены опасности влияния этих разрушительных факторов, чем когда они были покрыты копотью, которая оберегала их как кокон. Впрочем, вряд ли такие тонкости интересуют менеджеров компании «Оливетти».