Сергей Сосновский

И невдомек этим тупицам и болванам (повсеместное уничтожение отделов культуры — одна из примет последних 20 лет), что перед нами очередная национальная трагедия — уход актера первого ряда, редчайшего мастера по таланту и обаятельности, легко гулявшего со своими персонажами по всем облакам рая и кругам ада, но бывшего по характеру и душе одним из светлейших артистов с душой родного человека. Такой театральный деддядяпапа, настолько убедительный и открытый, что верилось ему абсолютно и сразу же — с первого появления на сцене. Да, такую степень доверия, доверительности, которая возникала между актером Сосновским и зрителями, сейчас встретишь крайне редко. И всё же...

И видел-то я Сосновского на сцене считанные разы — а память жива. А потом заглянул в его биографию — жизнь-то какая интересная! И родился-то он не 1 января 1955, а 21 декабря 1954, но мама, медработник, чтобы дать своей кровиночке еще один шанс, добавить годик на всякий случай, чтобы в армию забрили на год позже (вдруг сынок не поступит в институт), пошла на маленький подлог. И, конечно, было лето в Макеевке под Донецком. (А у кого, скажите, не было каникул под вишнями, с борщом и дивчиной в обнимку?) И, конечно, вопрос: «Папа, а мы евреи?». И, конечно, учеба в Саратове как и у Табакова и Миронова. И, конечно, желание создать собственный театр в Братске (Красноярский край) для зэков и белых медведей. И все же молодая жена и ребенок удержали, и наступили 27 лет работы в Саратове. И спустя годы, конечно, нежелание уезжать в Москву, ему — любимцу и премьеру — в неизвестное, но от пряника — звания народного, предложенного Табаковым, отказаться не смог (и тут же его получил), к тому же, по-прежнему молодая жена (новая) была не против.

И тут мы вступаем в сакральный и тайный мир театрального искусства, где только особым посвященным открывается неведомое. Это место, где священнодействуют и спорят с театральными богами гении. Сосновский был одним из них. И заплатил за такое общение очень высокую цену. Было ли это отмщением за грехи, за близость к чему-то потустороннему, или это было простым совпадением и случайностью — бог весть.

Впервые Сосновский чуть не умер, играя Коровьева в «Мастере и Маргарите» в СарТД им. Карла Маркса (!!!). «Однажды спектакль пришелся на Пасху, и меня один человек спросил: а ты не боишься в такой святой день выступать в столь непристойном виде (у моего Коровьева на штанах была огромная дырища — я скакал по сцене почти с голым задом), да еще играть такого персонажа. Я, конечно, ни черта не боялся, только в скором времени у меня выскочила на мягком месте неприятная штука, в результате чего я даже загремел в больницу». После Булгакова на актера за что-то обиделись Венедикт Ерофеев (около двух лет Сосновский снимался в роли Венечки в экранизации «Москвы-Петушков», но фильм так и не был закончен) и Шекспир (хотя Призрака в «Гамлете» в МХТ Сосновский сыграл великолепно) — Шейлока в «Венецианском купце» ему выпало играть уже без ноги. «Я стал судорожно искать собственную ногу. Было такое, что ночью я согнул и поставил на кровать одну, а другой как будто куда-то проваливался. Размышлял: „Почему кровать вся в дырах?“ — и так и не смог найти опору. Это был ужасный момент, когда я осознал, что ноги нет».

Именно с потерянной из-за сложного перелома и начавшегося остеомиелита ногой связана самая мистическая история в жизни актера. В 2014 году, когда со здоровьем было еще все хорошо, Сосновского пригласил на роль Сорина в «Чайку» Богомолов. Актер согласился. Но однажды ночью ему приснился Вячеслав Невинный, гримерку которого он некоторое время занимал, и предупредил: «Откажись, ногу потеряешь». (В 2001 году, когда в МХТ восстанавливали ефремовскую «Чайку», Невинный — уже без ноги — играл там именно эту роль.) Тем не менее премьеру выпустили, а в 2016-м Сосновский сломал ногу, в следующем году — ампутация... Но зато, несмотря ни на что, случились Головлев, Сарафанов, Батя и многие другие роли.

Да уж, жизнь, вросшего в театр, «не читки требует с актера, а полной гибели всерьез».

«Папы больше нет. Он боролся. Он был сильным и стойким оловянным солдатиком... даже на одной ноге и он любил! Я прошу Вас молиться за него!» (Дарья Сосновская, дочь).

Остались записи спектаклей. И никогда не уйдет удивление, непонимание и несправедливость от еще одной тяжелейшей потери для русского театра.

Автор: Леонид Соколов